Не знаю почему, но именно по четвергам, особенно вечерами, случаются неприятности. Любят они случаться в этот день недели. Это их День.
Неприятности могут быть разной формы, цвета и содержания. Но они всегда одинаково обременительные и утомительные. Потоп в квартире, поломка машины, проблемы у друзей или близких, умершая не вовремя техника - все это четверговое проклятие.
И нужно срочно что-то делать, куда-то лететь, что-то предпринимать.
А сил-то уже мало, ибо подустала за рабочую неделю, накопился недосып, а следовательно и адекватность восприятия действительности уже малость нарушена. А впереди еще "ночь простоять, да день продержаться" и тут на тебе. Томный вечер перестает быть томным.
Отменяем книжку/подушку/ванну/ (что там у нас еще планировалось?) и резко рвем когти в сторону решения внезапно возникшего вопроса. Заканчивается обычно все глубоко за полночь. Эдак, часам к четырем. А подъем никто не отменял.
Утром в пятницу под взглядами "мы-все-знаем-пить-надо-меньше" коллег усиленно делаешь вид "я не сплю, не сплю".
К вечеру пятницы сознание орет "Спаааать и никаких гвоздей". Тело пытается принять горизонтальное положение на любой поверхности, которая найдется поблизости. И все. Провал.
Пятничный вечер? Не, не слышал.
Уверена, конец света, лично у меня, будет в четверг.
Как бы эту устоявшуюся традицию переломить? Давайте отменим четверг. Он мне не нравится.
Может кто силен в изгнании бесов/чистке ауры/открытии чакр - посоветуйте, а?
Добрейшие мои гости/читатели. Может я кого не приветствовала достойно, прошу меня великодушнейше простить. Я еще только учусь дневниковедению. Традиции в новом жилище только заводятся. Но я исправлюсь.
Жил-был один очень вспыльчивый и несдержанный молодой человек. И вот однажды его отец дал ему мешочек с гвоздями и наказал каждый раз, когда он не сдержит своего гнева, вбить один гвоздь в столб забора.
В первый день в столбе было несколько десятков гвоздей. На другой неделе он научился сдерживать свой гнев, и с каждым днём число забиваемых в столб гвоздей стало уменьшаться. Юноша понял, что легче контролировать свой темперамент, чем вбивать гвозди. Наконец пришёл день, когда он ни разу не потерял самообладания.
Он рассказал об этом своему отцу и тот сказал, что на сей раз каждый день, когда сыну удастся сдержаться, он может вытащить из столба по одному гвоздю. Шло время, и пришёл день, когда он мог сообщить отцу о том, что в столбе не осталось ни одного гвоздя.
Тогда отец взял сына за руку и подвёл к забору: — Ты неплохо справился, но ты видишь, сколько в столбе дыр? Он уже никогда не будет таким как прежде. Когда говоришь человеку что-нибудь злое, у него остаётся такой же шрам, как и эти дыры. И неважно, сколько раз после этого ты извинишься — шрам останется.
«- Как у него насчет лжесвидетельствования? - спросил Феофил козу. - Никогда, - сказала коза. - Он всегда свято верит в то, о чем свидетельствует. - Действительно, что такое ложь? - сказал Фарфуркис. - Ложь - это отрицание или искажение факта. Но что есть факт? Можно ли вообще в условиях нашей невероятно усложнившейся действительность говорить о факте? Факт есть явление или деяние, засвидетельствованное очевидцами? Однако очевидцы могут быть пристрастны, корыстны или просто невежественны... Факт есть деяние или явление, засвидетельствованное в документах? Но документы могут быть подделаны или сфабрикованы... Наконец, факт есть деяние или явление, фиксируемое лично мною. Однако мои чувства могут быть притуплены или даже вовсе обмануты привходящими обстоятельствами. Таким образом оказывается, что факт как таковой есть нечто весьма эфемерное, расплывчатое, недостоверное, и возникает естественная потребность вообще отказаться от такого понятия. Но в этом случае ложь и правда автоматически становятся первопонятиями, неопределимыми через какие бы то ни было более общие категории... Существуют Большая Правда и антипод ее, Большая Ложь. Большая Правда так велика и истинность ее так очевидна всякому нормальному человеку, каким являюсь и я, что опровергать или искажать ее, то есть лгать, становится совершенно бессмысленно. Вот почему я никогда не лгу и, естественно, никогда не лжесвидетельствую. - Тонко, - сказал Феофил. - Очень тонко...» (с) Стругацкие "Сказка о тройке"
- Пакетик! О, какой прекрасный пакетик! Хочу его шуршать, хочу вонзать в него когти и зубы! О, блаженство, о, счастье! Клочкииии, мелкие клочкиии! Кто чудовище? Кто паразит? Какие "пять утра"?! Тут пакетик, иди сюда, я поделюсь! Вот мой страшный коготь впивается в тонкую шуршащую плоть, вот мой могучий клык рвет ее на куски... О, какой же я хищный, какой же невероятно хищный! Давайте со мной, человеки, вот же он, помогите скорее, сейчас убежит! Эй, куда весь потащила?! Отдай! Я убил, отдай! Сама ты "не кусайся, сволочь", сама ты лапищи свои убери! Саму тебя в комнату больше не пущу! Себе весь забрала, да? Затаю, отомщу. А пока сяду на холодильник, буду стенать. О, банка с витаминами стоит. Рядом со мной, на холодильнике прямо. Банка с витаминами, банка с витаминами... Банка! С витаминами! О, банка с витаминами, о, как же восхитительно ты гремишь! Опять я сволочь? Опять "пять утра"? Не угодишь вам, скудоумным...
читать дальше- Веснааааа! Веснаааа! Лежишь, черная? А ну как щас сверху залезу! Залез... А дальше что? Дальше что? Человеки! Я залез вот. Дальше что делать? А, блин, непонтяно... Но чувствую же, что так надо! Ладно, за лапу вот укушу, за ухо еще и слезу. Нет, но ведь после того, как залез, должно быть какое-то продолжение, я же знаю! Я же неспроста залез... Веснаааа! Веснааа!
- Что, горло болит, да? Бееедная... Давай погрею? Вот отсюда, через ногу. Нет, тут неудобно, на живот пойду. Нет, вот тут, у руки лягу. Неудобно... Кто пол-часа шляется? Я?! Я чакры твои открываю! На подушку пошел. Лечу тебя. Нет, не линяю, а флюиды добра и лечебности посылаю. Это они так выглядят, как шерсть. Лежи спокойно. Слушай, а давай я тихооонько так когтем твое горло ррраз! - и выбросим, и пусть болит где-нибудь подальше от тебя. Давай? Я практикующий хилер. Не знала, да? Не бойся, я тихонько. Нет, я не дурак, я хилер! Кому когти отрежешь? Мне?! Да я тебя!.. Вот, через руку сейчас твое больное горло извлеку, приготовься... Ну и пойду! Ну и сама туда иди, вообще-то! Ну и лечись сама тоже, раз от квалифицированной помощи отказалась. Ну и дура сама, а я - хилер!
- Шесть утра! Шесть утра! Открой глаза? Любить тебя пришел! Одну тебя люблю. Нет, этого большого тоже, но он уехал, значит, одну тебя. Дай обниму? За голову вот обниму. Я не "брюхом своим волосатым на лицо улегся", я обнимаю! Чо голова такая большая? В объятия не влезает. Буду по частям обнимать, сама виновата. Давай целоваться? Даваааай! Давааааай! Да, мой нос мокрый! Я этим горжусь, а не "с соплями своими котиными в лицо лезешь"! А если твой не мокрый, значит, ты больная. Мне это очевидно! Целуй меня, больная! Целуй, а то надоело без взаимности самому по себе целоваться. Этого второго целуешь в рот, а меня только в принципе?! Целуй полноценно, а то щас больно сделаю! Я не маньяк и не мерзость рыжая, я тебя люблю! Целуй! Ну вот, сделал больно. Я же предупреждал, что целовать надо было, а ты ломалась. Мне пришлось. Люблю тебя все равно. Сяду мыться на твоей спине? Мыться на твоей спине удобно, ты сама попробуй. Встаешь? Встаешь? Пойдем на кухню? Пойдем, а? Почему "уйди из-под ног"? Я не помню своей матери, а ты ее поминаешь всуе... Никакого уважения к предкам. Куда пошла?! Перешагнула?! А я вот тут лягу и умру. Смотри, какой я плоский и почти весь мертвый. Буду тут лежать и умирать, на совесть твою давить присутствием себя мертвого по твоей вине. Прощай, жизнь... Опять перешагнула?! Потом умру! Люблю тебя, люблю тебя, люблю! Вон моя миска бескорыстно тебя люблю! Еда!!! Еда моя! Люблю тебя больше жизни! Еды дала? Молодец. Тебя тоже люблю. Иди, ложись, я позже приду. Иди, иди, не мешай, я люблю другую сильнее. Тебя пока по-братски любить буду. Я такой коварный, такой переменчивый...
Так-ак… Оделась, вышла из дома и потащилась на работу. А завтракать кто будет? Где моя каша?! Ага, давай, покури еще… А вот я тебе сейчас кульбитик! Опа! Плохо, да? Нечего курить на голодный желудок. Что происходит вообще?!
День. Ну все ясно, в субботу ей показалось, что у нее целлюлит и с понедельника мы на диете. Блин! А меня кто-нибудь спросил вообще?! Ну нет, я тебе не чёлка, со мной такие эксперименты не пройдут! Включаем среднее бурление. Эээ… нет уж, красавица, засунь свой кефирчик себе знаешь куда! Усиливаем бурление, добавляем звуковых эффектов, готовимся к показательным кульбитам.
Ночь. Хрен тебе, а не сон! Не заткнусь, сама дура – я голодный. Есть хочу, понимаешь?! Мне до твоей диеты фиолетово. Я. Хочу. Есть. Ну давай, ага, попробуй заснуть! Борщику бы сейчас, со сметанкой….
Вторник. Утро
Та-а-ак!.. Продолжаем мучить меня, да? Я опять без каши, да? Твой капустный листик пищевод с голодухи переварил, до меня даже не дошло ничего! Блин, ну и дура мне досталась! Всю ночь завидовал желудку Натальи Крачковской…
День. Силы мои на исходе, посылаю импульсы в мозг, мозг посылает эти импульсы в задницу… из задницы еще так просто никто не возвращался. Блин, что же делать? Кефир опять. НЕ ЛЮБЛЮ КЕФИР!!!
Вечер. Бурлю из последних сил – не обращает на меня внимания, гадина…
Ночь. А еще вкусно, если молодую картошечку обжарить в сливочном масле… с корочкой золотистой… и со сметанкой… или вот, грибы. Очень вкусно можно пожарить… бурлл…
Среда. Утро
Перепало чуть-чуть салата – растет же на земле такая дрянь!.. Стал забывать вкус каши – что-то нежное, теплое, обволакивающее…бу-урллл…
День. Ура!! Кефирчик! Кефирчик! Еще хочу, не отнимай, ааааа! ЕЩЕ КЕФИРУ!!!
Вечер. От меня ничего не осталось – надо мной ржут органы малого таза. Я ссохся, сжался! Еле переварил две редиски, теряю квалификацию.
Ночь. Вот, помню, когда мы жили у родителей, каждый вечер на ужин суп был! И салат. И второе с мясным гарниром – мы с папиным желудком в два голоса журчали от удовольствия… Эх, и чего тебя понесло в самостоятельную жизнь?!.
Четверг. Утро
Хоть бы не курила! Прости, дорогая, это я непроизвольно – ну да ничего, я ж пустой, так что потошнит и отпустит… А где положенный мне салат?! ГДЕ САЛАТ?! Беспредел…
День. Здорово, кефир! Надо тебя помедленнее переваривать, а то сиди тут потом до завтра один, как дурак.
Вечер. Разговаривал с кишечником – они там тоже все в шоке, говорят, что запасы на исходе. Нельзя же так - последнее отбирать! Ой, ой, осторожнее! Такие большие сливы – и все мне?! Блин, все, пошел переваривать!
Ночь. Эти дувацкие сливы – фсе никак не допевевавиваю их, замучився весь!.. Простите ребята, отправляю вам, что могу – вы уж там дальше сами с ними разбирайтесь, вас там 8 метров, а я один…
Пятница. Раннее утро
Сидим в сортире, провожаем сливы.
Утро. С ума сойти! Я получил йогурт! Может сливы вправили ей мозги?! Почаще бы! Вот бы на обед картошечки! С курицей…
Обед. Кефир. И родина щедро поила желудочным соком тебя…
Вечер. Сидим в ресторане с мужиком каким-то и нюхаем чужую еду. Ну. Давай же! Закажи себе чего-нибудь! Мы всю неделю не жрали… Тихо! Он ей сказал, что она сильно похудела! Что ей надо питаться! Что она отлично выглядит! Ну?! Ай, умничка! Ай, да мужчина!!! Есть! Проняло! Сейчас я буду жрать!!!
Поздний вечер. Нууу.. бурлл… чтто-то во мне понамешшшл-ла… Эт-то у нас ч-что? Грибы…а эта… ик! Мартини… бу-бурллл…о, водочка… уважаю… Как же хорошо, братцы! Заткнись, печень, всссе под контролем!..
Ночь. Прощайте, грибочки! Водочка, прощай! Картошечка!... Чтоб ты подавился, Ихтиантдр! Как подумаю, сколько добра пропадает…
Вот хочется побыть Бэтменом. Чтобы наказывать зло и спасать терпящих бедствия. Иногда случается.
Еду я себе вечером домой. А тут трое вусмерть замерзших молодых пижонов прыгают вокруг иномарки и машут ластами. Причем, уже не улыбаются, а только машут. Бибика не заводится. Аккум явно сел.
Мимо важные дяди и тети едут. Им дергать на лямке - "моветон". Делают каменные лица и катятся дальше по принципу "моя хата с краю, это не мое дело". А ж Бэтмениха, я ж вижу - подвиг пропадает буквально. Да и сама сколько раз в таких ситуациях была. Сильно это не айс.
Ну, натурально, я торможу рядом, выхожу, запахнувшись в воображаемый плащ супермена. Важно и молча взираю на замерзанцев.
А они надежд-то не питают! Пока я притормаживала - они оживились, столпились радостно, типа "щас им помощь пришла". А из машины пигалица в шубе вылезла! Во как. Морды сразу несколько пожухли, улыбы стухли, и молодежь, переминаясь с ноги на ногу, делает вид, что меня не замечает. Типа, ошибочка вышла. Абыдно, да?
Спрашиваю: "Сел?" Один из них кисло так: "Сел, дернуть бы надо или прикурить", но без энтузиазма. Остальные вдаль мимо меня смотрят. "Прикуривать-то умеете?" - этак свысока им кидаю и достаю из багажника чудо-крокодилы (мне подарили - такие блестящие, большие, новенькие, красивые, аккуратно свернутые, розовой (!!!) проволочкой скрученные). Надо было видеть их глаза! Если бы я зайца из шляпы вынула, они бы не были такими восторженными.
Засуетились, забегали, крышкой капота задергали. Я свой капот плавно так открываю, а там заботливо вырезанный утеплитель сверху двигателя лежит, тоже красивенький такой, блестючий, с дырочками для всех крышечек. Парни чего-то оторопели.
Ну, откидываю утеплитель, прикуриваем, завелась их бибика. Радости полные штаны. Те, которые на лямках.
"Посоны" крокодильчики мои опять скрутили, обратно отдали. Стоят эти три суслика возле своей тарахтелки и восторг в мою сторону излучают, пополам с восхищением. Ну, я пару минут понежилась в своем благородстве и дальше поехала. Вот так подрабатываю спасателем. Гаечка, блин.
Пичалька... Знаете, сегодня суббота, а я сижу и придумываю оправдания своему безделью. Столько дел нужно переделать за выходные. Они и так такие короткие, а я абсолютно, т.е. совершенно, ничего не делаю. Просто сижу. Или сплю.
Что это? Апатия, лень, хроническая усталость, тоска? Раньше я так много успевала. Я даже телевизор не могла просто смотреть - вязать, гладить, зашивать.. Ну хоть что-нибудь.. А теперь.. Каждое домашнее дело - как пытка, себя нужно настраивать как на самый что ни на есть подвиг. Как бороться с этим?
Я даже приятных когда-то вещей не хочу. Ни в кино, ни гулять, ни к родителям, ни к друзьям. Это пугает. И это лентяйство ничего, кроме опустошенности не приносит. Нет ощущения отдыха, новые свежие силы не появляются. Я все также не высыпаюсь. В общем, бред какой-то.
Нужно, наверное, напинать самой себе под зад и заставить двигаться. Я бываю благодарна любому, кто выведет меня из этого оцепенения: соседям, которым срочно нужно что-то дать/одолжить; знакомым, которым нужно срочно что-то привезти/увезти; родителям, которым необходимо меня увидеть, чтобы убедиться, что я цела/жива; сестре, у которой что-то с машиной и нужно все бросить и примчаться посмотреть и т.д.
Нет, я, конечно, громко матерюсь и выражаю простест, "нет мне покоя" и "отдохнуть некогда". Хотя потом, про себя, я думаю: "как хорошо, что меня заставили это сделать, потому что я теперь чувствую себя немного живой и кому-то нужной..."
Комментарии: «с многим написанным не соглашусь, но данное наблюдение весьма интересно.»
«человеку, лишенному самоиронии, абсолютно противопоказан.»
«текст не предназначен для восприятия мозгом. он вызывает эмоции ... побольше самоиронии, попытка нарисовать портрет нации не может быть объективной. Узнали себя - улыбнитесь, не узнали - радуйтесь, что не такие.»
Как хорошо быть русским Как хорошо быть русским Прочитал тут наивный детский пост про причины любить русских, и задумался, а за что я люблю свой добрый народ. Даже молдаванин найдет сто причин, по которым молдаване лучший народ на Земле, значит и у русских должны такие причины. За что мы, русские, любим нас, русских? (помимо очаровательной скромности, содержащейся в этом вопросе)
За потрясающую смесь гордости и самокопания. Русского можно обобрать до нитки, избить, измазать в грязи - и все равно он будет смотреть на обидчиков с плохо скрываемой жалостью превосходства. Уверенность нашего народа в его величии и избранности никак не зависит от внешних обстоятельств, на все остальные народы мира, включая правящих американцев, русский смотрит свысока. Это сознание держащих мир атлантов, сознание солнца, вокруг которого вращаются все остальные народы-планеты, вело как к нашим величайшим триумфам, так и к поражениям от самоупоения. Поражения, в свою очередь, приводили к самобичеванию, к покаянию, истовому, истинному, русскому - и все также замешанному на чудовищной гордыне, на тайном осознании того, что да, мы конечно согрешили, но так глубоко и страшно, как грешили мы, никто больше в мире грешить не может. Даже валяясь в ногах, даже со слезами размазывая по лицу снег, русский будет уверен, что у него самые чистые в мире слезы и самое искреннее валяние в ногах. Гордая, непоколебимая самоуверенность в собственном превосходстве - это и наша величайшая слабость, потому что гордеца легко провести, и наша величайшая сила, потому что самые страшные поражения, неудачи, катастрофы не производят на русского ни малейшего впечатления, там, где другой народ в ужасе драпает и мрет от депрессии, невозмутимые русские только начинают входить во вкус. "Блицкриг? Кадровая армия уничтожена? Уже под Москвой разведчиков видели? Ну, дела... А это варенье такое вкусное, оно из чего? Малиновое? Хорошее варенье... шинель там мою достань".
За жгучее, яростное, не утихающее столетия желание дойти до предела и выйти за предел. Плакать - так, чтоб глаза выплакать. Сибирь осваивать - так, чтоб она аж на Аляске кончалась. Самолеты строить - так, чтоб аж до космоса. Тоталитаризмом заниматься - так, чтоб даже фашисты в ужасе глаза закрывали. Воевать - так, чтобы земля плавилась. Русский не только долго запрягает и быстро едет, но несется до тех пор, пока не прорвет саму линию горизонта, во всем, от внутренней духовной жизни до революционной активности до научно-технических изысканий. Только с психологией вечно рвущегося за предел можно было построить такую огромную страну, как наша, создать такую мрачную и величественную литературу, как наша, изумить мир немыслимыми ужасами и немыслимыми геройствами, как наши. Русский способен на проявления высших, редчайших чувств - и точно также он способен на проявления предельной, ужасающей низости. Иногда - одновременно. Вспышки предельного русского характера заставляют порой другие народы застыть в ужасе или благоговении.
За ловкую, хваткую, пиратскую перееимчивость, растущую из осознания собственной уникальности и превосходства. Типично русская ситуация: взять английскую ядерную бомбу, взять немецкие ракеты, после чего вот уже 50 лет грозить миру "Нашим, русским ядерным оружием!", не чувствуя ни малейшего подвоха и ни малейшего смущения. Если русский находит удобной себе чужую вещь, идею, разработку, то он тут же начинает ее использовать так, как будто только что сам придумал. Смущений, метаний, стыдливости у русского нет, русский ощущает себя мастером, у которого весь мир - мастерская, и который может брать на вооружение любой понравившийся инструмент и делать из него что-то свое. Как слово "генеральша", в котором слышен иностранный корень, но суффикс которого роскошно-нагл своей бесстыдной русскостью. Понравился генерал, взяли генерала, сделали ему подругу генеральшу. Это по-русски! Из-за этого всевозможные народы, столкнувшись с русскими, тихо охреневают от того, как русские форматируют реальность под себя, используя окружающее пространство как инструментарий. "Хороший у вас город, Казань. Только мы его немножко сожжем и воооот сюда перенесем. Так красивее. Правда. И кончайте бегать и вопить, татары, для вас же, дураков, стараемся" - вот русский тип мышления.
За полное отсутствие культуры лицемерия. Есть европейский тип лицемера - с холодно-непроницаемым лицом, с отточенными движениями, с легкой улыбкой, за которой может скрываться и предельная благожелательность, и предельная ненависть. Есть азиатский тип лицемера - душно-угодливого, истекающего похвалами, улыбающегося так, что рот чуть не рвется - и при этом бранящего вас в три этажа едва дверь закроется. А русского типа лицемера нет. Дежурную американскую улыбку русский воспринимает как артефакт, как оскорбление, как насмешку, как издевательство, как объявление войны. Искренность губит русских в мире тотального изысканного лицемерия, но и она же служит безошибочным опознавательным знаком, по которому можно моментально узнать своего в толпе чужих. И если у других народов искренность - знак высшего расположения к вам, то у русского искренность нулевой уровень, а расположение начинается с "душевности", которая порой принимает немыслимые для иностранца формы. Уж если тебе, братец, русские решили показать задушевность - садись и пиши завещание, чисто на всякий случай.
Наиболее полное выражение национального характера.
За неспособность по-настоящему обижаться, вырастающую из все того же абсолютно непробиваемого чувства исключительности. Русские очень часто проигрывают в национальных конфликтах, потому что не воспринимают их как конфликты, не видят в нападках и даже прямых нападениях других народов угрозы, "Они ж кто-то вроде собачек, чего на собачек обижаться?". Сюжет мести для русской культуры нехарактерен, русский не понимает долгой, изматывающей, иссушающей англосаксонской интриги, и чуть ли не на следующий день лезет к обидчику обниматься, чем способен довести обидчика до инфаркта. Растущая из неспособности обидеться специфическая русская доброта - то есть, нечувствительность к намекам, окрикам, уколам, ударам и предсмертному ору несчастной жертвы, пытающейся избавиться от русского - обеспечила нашему народу ту самую невиданную в истории колонизационную динамику. "Удавить в объятиях" - это типично русская ситуация, ставящая в тупик другие народы и племена с более тонкой и обидчивой душевной организацией.
За красоту. Русский фенотип - это изящное смешение северной нордической суровости, слишком скалистой, слишком острой, слишком квадратной в своем чистом скандинавском типаже, и очаровательной славянской мягкости, слишком размытой и слишком покорной у других славянских народов. Русским одинаково чужда и северная угловатая бетонность, и южная курортная желейность, они сочетают в себе эти два элемента самым совершенным и приятным для глаза образом. О русской красоте сказано за прошедшие столетия достаточно слов, но мне в классических русских типажах больше всего нравится идущая от них спокойная сила, не истеричная южная суетливая говорливость, не комичная северная прямоугольная надменность, но мягкая, и вместе с тем страшная сила, сила народа, способного согнуть в бараний рог кого угодно, легко читаемая в спокойных русских взглядах.
За красоту и богатство языка, способного выразить тончайшие, едва уловимые оттенки чувств, и при этом поднимающегося в своем звучании то до нежных, бойких, игривых, почти итальянских переливов, то опускающегося до угрожающего шипения страшных первобытных шипящих. На итальянском хорошо говорить о любви - но как на итальянском проклинать врага? На немецком прекрасно проклинать врагов, но как на немецком признаваться в любви? На английском можно делать и то, и другое, но в обрезанной уродливой базовой детской комплектации. И только русский дает своему обладателю полную языковую палитру, все языковые краски. И тончайшие кисточки и перышки, чтобы этими красками прорисовывать тончайшие элементы.
За невероятную историческую судьбу. Что такое еврейская историческая судьба? "Обидели мышку, написали в норку". Что такое американская историческая судьба? "Поехал жлоб на ярмарку". Что такое немецкая историческая судьба? "Лавочник и мировое господство". Что такое русская историческая судьба? Эпос. Невероятные взлеты. Немыслимое падения. Полное ничтожество. И полное господство над миром на расстоянии вытянутой руки. Когда я начал изучать драматургию, я не мог избавиться от ощущения, что русская история будто бы написана профессиональным драматургом, ловко угадывавшим, в какой момент зритель начинает скучать от сплошных побед-побед-побед и где надо ему подставить ножку, а где, наоборот, поднять из грязи к величию. В силу привычки русский даже не видит насколько это идеальный драматический контраст, насколько это совершенное сочетание: мрачные репрессии 37-го и потрясающая, невозможная сталинградская победа 43-го. Или Брусиловский прорыв 1916-го и полное уничтожение, вот буквальный развал государства уже к середине 1917-го. Русский в силу привычки даже не понимает всю упоительную, головокружащую красоту этих американских горок русской истории, от которых любой другой народ давно бы уже сошел с ума.
Сейчас у нас мрачный период истории, но это временно, потому что русский по своей природе - жизнерадостный наглец, который не может долго грустить и переживать. Поплакали, покаялись, выпустили из себя все негативные эмоции - и пошли разминать кулаки, ну, чтоб было в чем каяться в следующий раз. Русская самоуверенность, ярость, переимчивость, пугающая задушевность и неспособность вовремя обидеться показывают лишь одно - с перешедшим из депрессивной в активную фазу русским невозможно договориться, его невозможно остановить, оскорбить, отвадить, усовестить. Только поднять руки и бежать прочь, потому что даже убить самый большой белый народ мира нельзя. Сейчас мой добрый народ в депрессии, но, как показали зимние митинги, драматургия русской истории берет свое и нация начинает пробуждаться, переходить в активное, в наглое, в "Да я же тебя люблю, я же тебе добра хочу, не смей, сссука, отворачиваться!" состояние. После чего всем нерусским народам придется включить режим "разбегайся кто куда, русские нам добра захотели".
Являются ли русские величайшим народом на Земле? Да. Русская наглая настойчивость рано или поздно перемелет всё и всех, даже китайцев. Есть народы умнее, есть народы хитрее, есть народы организованнее, есть народы богаче, есть народы многочисленнее, но народа настойчивее русских нет. Русские, разогнавшись, ломали всё, армии, народы, страны, континенты, космическое пространство, и рано или поздно русские проломят мир. А кроме того, каждый настоящий русский знает, что мир принадлежит ему по праву - осталось просто этот мир забрать. И рано или поздно русский мир себе заберет.